Ключ Давидов

Теперь хочу заострить ваше внимание на другом моменте. Согласно тому, что открыл мне Господь, 16-й стих оказался пограничным, а именно: последним в списке второй заповеди и первым в спи­ске первой. Что это может означать для нас? Ничуть не преуве­личивая, могу сказать, что это настоящий прорыв! По крайней мере, для меня на тот момент это явилось колоссальным от­крытием, которое дало мне настоящий прорыв в отношениях с Богом.

«Всегда радуйтесь» (1 Фес. 5:16). Что касается принадлеж­ности этого наставления ко второй заповеди, то польза состояния радости слишком очевидна, чтобы её не заметить. В лич­ных отношениях с людьми это всегда играло немаловажную роль. Человек радующийся — это человек свободный и от­крытый, который привлекает к себе внимание своей победой над главным врагом человечества — унынием. Уныние — это смерть, поэтому человека, который болен таким недугом, не­обходимо оживотворить. Явно или тайно, но каждый мечтает освободиться от этого недуга, и радующийся человек нас, несомнен­но, привлекает, поскольку радость животворит, питая своей позитивной энергией, которую излучает такой человек.

Од­нако это было бы слишком простым объяснением. На деле же люди, чаще всего сами того не зная, идут к таким личностям, чтобы получить «спасательный круг», благодаря которому ра­дующийся человек уверенно держится на плаву в бушующем океане страстей, страхов и лжи. Именно поэтому Слово Божье говорит нам: «Вы — наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое всеми человеками; вы показываете со­бою, что вы — письмо Христово, через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца. Такую уверенность мы имеем в Боге через Христа» (2 Кор. 3:2–4).

Радость всегда является про­дуктом уверенности, и этот принцип действует во всём. Такие люди притягивают других во всех сферах своей деятельности, будь то мир или Церковь, и именно это хочет видеть в нас Бог, дабы мы утверждали в людях ту же жизнелюбивую ноту, кото­рую имеем сами: «Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа; потому что буква убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3:6). И эта способность радовать­ся тесным образом связана с даром нести освобождение от неправды. «Вот, я возжелал повелений Твоих; животвори меня правдою Твоею» (Пс. 118:40). Если освобождённое место не заполнить тем, для чего оно изначально предназначено Свыше, то со временем человек теряет эту свободу, а поэтому животворит даже не сам факт освобождения от неправды, но радость нового предназначения на новом Божьем пути.

Также мы должны понимать, что наша радость черпает свои силы Свыше, поскольку напрямую связана с радостью Небес — нашего будущего ме­стожительства, откуда мы и ожидаем нашего Спасителя, как писал в своём послании к Филипийцам, находящийся в рим­ской тюрьме, апостол Павел. Пребывая в тюрьме и зная, что ему грозит неминуемая казнь, он в своём послании настойчиво просил церковь радоваться: «Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь» (Флп. 4:4). И это восхищает!

Павел писал об этом не потому, что он был весельчаком, а потому, что, несмотря на реальную опасность погибнуть, духовно имел это состояние и знал его непревзойденную ценность для личного общения с людьми, а более — для личного общения с Господом. И 16-й стих, который был поставлен самим Павлом первым в ряду признаков исполнения первой заповеди, свидетельствует об этом. А если так, то и для нас это состояние должно выйти на первое место в сфере личных отношений с Госпо­дом. Но почему Господь через послание Павла получается настаивает на радости даже больше, чем на непрестанной молитве, наставления о которой идут только в следующем 17-м стихе? Или, быть может, я ошибаюсь, и Господь всё-таки не относил радость к первой наиглавнейшей заповеди?

Если бы это было так, то вряд ли в таком случае Давид (хорошо знающий сердце Господа) смог бы написать следующие строчки: «Веселитесь о Господе и радуйтесь, праведные; торжествуйте, все правые сердцем» (Пс. 31:11). Кстати, подобных мест в Писании не­мало. Безусловно, в этом что-то есть, и нам необходимо в нём разобраться, тем более в этом и состоит ответ на поставленный ранее вопрос об освящении. Думаю, что если принять во вни­мание большое количество информации, с которой нам при­ходится иметь дело, будет нелишним ещё раз напомнить сам вопрос, на который мы пытаемся найти ответ: приводит ли нас процесс соблюдения и исполнения заповедей Господних к очищению и освящению от Бога? Так­же напомню, что о процессе освящения мы заго­ворили по той причине, что Слово Божье велит нам: «...праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще» (Отк. 22:11).

Итак, вполне очевидно, выстраивая близкие отношения с людьми, мы проявляем к ним любовь, чем исполняем вторую заповедь. В этом нам помогает открытое и умеющее радоваться сердце. Теперь остаётся понять, как радость помогает нам исполнить первую заповедь и стать ближе к Богу? Почему для Него очень важно, чтобы в нас пребывала радость? «Если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви. Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна» (Ин. 15:10,11). Дело в том, что радость — это не действие, а состояние, в котором пребывает человек. Такое состояние про­сто так и само по себе не приходит. Совершенная ра­дость появляется как чувство удовлетворения духа от исполне­ния Божьей воли, в первом ряду которой стоят Его заповеди. Если обратиться к предыдущим темам, то мы вспомним, что Господь называет заповедью личной жизни всё, что когда-то открыл нам и дал в назидание для обязательного ис­полнения. Исполняя заповеди, мы приобретаем внутреннюю совершенную радость, потому что совесть наша чиста перед Богом, и жизнь наша пребывает в правде.

В итоге радость становится не просто состоянием, а неким условием или, лучше сказать, средой, в которой исполнение всех последующих поступков будет приобретать совершенное действие. Взять, к примеру, ту же молитву, которая по праву стоит первой после радости из всех перечисленных действий, удостоверяю­щих реальное исполнение первой заповеди в жизни челове­ка: «Непрестанно молитесь» (1 Фес. 5:17). Самое главное, что может быть у человека в отношениях с Богом, — это молитва, чистосердечный разговор Небесного Отца со своим чадом, где Его дети становятся ближе к своему Создателю и лучше позна­ют Его волю. Апостол Павел не раз в своих посланиях говорит об этом. Например, в послании к Тимофею он называет молитву самым главным приоритетом, предшествующим всем действиям верующего человека: «Итак прежде всего прошу совершать молитвы, про­шения, моления, благодарения за всех человеков» (1 Тим. 2:1).

Теперь, если такую молитву поместить в среду совершенной радо­сти, мы получим необычный универсальный ключ для совершения насто­ящей новозаветной молитвы. Пребывая в радости, мы входим на новый, с одной стороны, более простой, а с другой стороны, более высокий и надежный уровень общения с Богом. «И по­дойду я к жертвеннику Божию, к Богу радости и веселия моего, и на гуслях буду славить Тебя, Боже, Боже мой!» (Пс. 42:4). Дави­ду когда-то удалось найти этот ключ, как источник очень близких, те­плых и глубоких отношений с Богом. Благодаря этому он мог чувствовать сердце Бога, понимать Его замысел и желания, переживать с Ним происходящее, и, как следствие, быть на острие событий и успешным в своих делах. Давид обладал цельным мировоззрением, оттого мог понимать суть вещей и задавать течение.

Этим же ключом в отношениях с Отцом владел и Иисус, о Котором написано: «...Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов, Который отво­ряет — и никто не затворит, затворяет — и никто не отворит» (Отк. 3:7). Следовательно, ключ этот — не просто молитва, это нечто сокровенное в жизни верующего человека, выражающееся в радост­ных, близких и глубоко дружественных отношениях с Отцом. Именно такие отношения – когда ты чувствуешь Бога как любимого Отца, без которого ты не можешь прожить, а он находит в тебе возлюбленного сына – словно ключом отворяют в нашей молитве все двери, свергают горы, побеждают грех, разрушают козни лукавого и закрывают путь нашим врагам!

Теперь возникает следующий вопрос: практический. Как суметь человеку поднять на такой высо­кий и надежный уровень отношения с Небесным Отцом? Ответ и простой, и сложный одновременно. Простота заключается в том, что это уже дано нам по благодати благодаря жертве Иисуса Христа, «в Котором мы имеем дерзновение и надежный доступ чрез веру в Него» (Еф. 3:12). Сложность же в том, что для этого необходимо осознать природу этого нового уровня отношений, которую хочет видеть в нашей жизни Бог. Давайте для понимания воспользуемся одним хо­рошим приёмом, который используется в послании к Евре­ям для сравнения старой и новой скинии. Благодаря этому мы четко увидим и поймём различия ветхозаветного и новозаветного подхода к Богу.

В начале сравнения (Евр. 9:1-11) автор послания к Евреям разбирает всю сложность и ветхость устройства прежней скинии – святилища земного. Согласно Закону священник, следуя довольно непростому ритуалу и используя большое количество священной утвари, должен был пройти сначала первую скинию, а затем и вторую, которая на­ходилась за следующей завесой и называлась «Святое святых». Однако за эту завесу мог зайти лишь только первосвященник, дабы принести жертвы за Израильский народ, и сделать он это мог только раз в году. Благодаря этому, пусть даже весьма краткому описанию устройства ветхой скинии, несложно убедиться в несовершенстве всего старого богослужения, призванного тем не менее приблизить человека к Богу.

Такое не­совершенство состояло в том, что, во-первых, оно было дано лишь только до времени исправления, когда должен был явиться Христос. Во-вторых, оно, по сути, никогда не было в состоянии сделать совершенным человека, который приносил все эти жертвы и проходил все эти ритуалы и дворы, потому что не достигало главного — его сердца. Далее, мы читаем о преимуществе нового доступа к Богу: «Но Христос, Первосвя­щенник будущих благ, пришед с большею и совершеннейшею ски­ниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения, и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление. Ибо, если кровь тельцов и козлов и пепел телицы чрез окропление освящает оскверненных, дабы чисто было тело, то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!» (Евр. 9:11–14).

В этом месте Священного Писания заключено немало по­лезной информации. Давайте попробуем разложить её по по­лочкам. И в том, и в другом случае говорится об освящении (очищении), только в ветхозаветном случае максимальное, что могло произвести освящение, это очистить тело. В новозаветном освящении Кровь Христа в состоянии очистить наш внутрен­ний мир, центром и источником которого всегда являлось сердце, а также по-настоящему освобо­дить голос совести. С этого момента на Небесах и в нашем сердце появляется Тот единствен­ный, кто может понять все наши проблемы и нужды, принять нас такими, какие мы есть, утешить, наставить и помочь – бессмерт­ный Первосвященник и Ходатай — Господь Иисус и Его Святой Дух. Для нас – людей Нового Завета Он пришёл «с большею и совершеннейшею скиниею», в которую мы можем зайти в любой момент для обретения прошения, для нашего общения с Богом, для укрепления и наставления. Теперь в этом нет никаких преград.

«Однако в чём секрет», - спросят некоторые, – «в чём совершенство большей скинии?» Напи­сано, что она является нерукотворной, то есть имеет совер­шенно не такое устройство, как прежняя скиния, где, чтобы предстать пред Богом, необходимо было пройти через мно­жество обременительных условий. Другими словами, теперь нам можно не заботиться о прохождении различных дворов, занавесей и всевозможных обрядов, принося бесчисленные жертвы, и не стенать в ожидании прорыва, надеясь на то, что Бог нас услышит, но сразу же приходить во «Святое святых», в при­сутствие Самого Бога, где Христос со Своею Кровью уже пред­стоит за нас. И единственным необходимым условием для этого осталось только одно – вера. Однако это должна быть не простая вера в Него, но вера с дерзновением, ибо написано, что в Нём мы должны иметь «...дерзновение и надеж­ный доступ через веру в Него» (Еф. 3:12).

В свете этого возникает другое опасение – не спутать веру с заблуждением, а дерзновение с нахальством. Ответ мы найдем, если сначала зададим другой, более точный для нашей ситуации вопрос: чем по своей сути наша молитва может отличаться от ветхозаветной? Или, в чём смысл Крови Христа, если Она не освобождает нас от старо­го груза грехов и старой природы, которая всё ещё находится под законом обвинения и заставляет нас двигаться и общаться с Богом по правилам ветхой природы?

В том и состоит иное устройство новозаветной скинии, что она духовная, и всякий входящий в неё должен быть духовно возрождённым от бре­мени этого мира. Свидетельством этого для самого человека может являться не только вера и мир на сердце, но и радость, которая переносит нас в духовное измерение нерукотворной скинии. Если же в человеке этого нет, то как следствие ему приходится вновь и вновь по ветхо­заветному сценарию пробираться в присутствие Божье сквозь закон и плотское сопротивление, словно через дворы и зана­вески ветхой скинии, используя, хоть и святую, но всё-таки уже бесполезную на сегодняшний день утварь. Однако для ищущего и жаждущего человека и это преодолимо, главное, чтобы наш интерес был выше ветхозаветной природы прежнего земного святилища, когда основное внимание к себе привлекало больше святое – за­кон, утварь, храм – а не Сам Святой.

Ценность верующего человека всегда была не в этом, она заложена в свободных отношениях, несущих радость от близости с Отцом, что, безусловно, не может не расположить Его сердце, ведь недаром написано: «Ты милостиво встречал радую­щегося и делающего правду, поминающего Тебя на путях Твоих...» (Ис. 64:5). Таким образом, радость, исходящая из глубины сердца, стала для нас как бы ключом к новой скинии Иисуса Христа. И эта радость не зависит только от внешних обстоятельств или самочувствия человека, что также может яв­ляться вполне подходящим поводом к ней. На самом деле эта радость зависит от внутреннего отношения, которое и создаёт наш настоящий жизненный настрой. Как проводники света таким настроем мы являем для всех новую форму небесной жизни, даже несмотря на то, что внутренние или внешние обстоятельства могут огорчать и говорить нам об обратном. И если радость в нас является реакцией благодарного сердца, то что бы не происходило вокруг мы останемся такими по отношению ко всем и прежде всего по отношению к нашему Господу Иисусу Христу.

Также как обычная жажда ведёт нас к источнику воды и ничто не в состоянии остановить нас, так и жажда по Богу неустанно ведёт нас к Нему. И когда находим, испытываем ту самую радость близости с нашим Небесным Отцом, наполняясь Его живой водой. От предвкушения этих встреч, от ощущения своих чистосердечных устремлений к Богу, от причастности к великому замыслу и тому пути правды, который приготовил для нас Господь, от переживания Его заботы и внимания к нам и, наконец, от осознания удивительного дара спасения, который мы получили не по заслугам и о котором не раз говорили даже ветхозаветные пророки – от ВСЕГО этого как не возникнет в нашем сердце великая неугасимая радость? «Возврати мне радость спасения Твоего и Духом владычественным утверди меня» (Пс. 50:14). «Радостью буду радоваться о Господе, возвесе­лится душа моя о Боге моем; ибо Он облек меня в ризы спасения, одеждою правды одел меня, как на жениха возложил венец и, как невесту, украсил убранством» (Ис. 61:10).

Ну и последний, с одной стороны, наивный, а с другой сто­роны, довольно наболевший вопрос: как же появляется эта необычная ра­дость? Невозможно просто так взять и заставить себя по-настоящему радоваться. С этим, я думаю, будут согласны все, а если это так, тогда радость в нашей жизни является чем-то особенным, зависящим не от количества денег или нашего положения в обществе, и даже не от наших пожеланий, а от нашего вну­треннего состояния. У человека, к примеру, и дела могут быть в порядке и здоровье отличное, но при этом почему-то будет отсутствовать радость. Бывает и наоборот: человек может стра­дать физически или находиться в стесненных обстоятельствах, но при этом на его лице будет написана радость. В чем здесь секрет?

Секрет в том, что радость исходит из самого сердца, и ни­кто, кроме Бога, не силен дать объяснение, почему нам может быть плохо, несмотря на то, что нас хвалят и возвышают, или почему — хорошо, даже если нас гонят или притесняют. Почему мы плачем, вместо того чтобы радоваться победе, или поём, когда нужно плакать о по­тере. При этом я не говорю о праздном веселье, которое многие пытаются выдать за истинную радость сердца, я говорю о ду­ховных вещах, когда мы чувствуем правоту и открытость своего сердца, когда у нас нет ничего плохого за душой, когда совесть чиста, и любое упоминание о Господе приносит нам только светлые чувства. Именно Его Святое Имя даёт нам истинную свободу и мир, поднимая на крыльях любви выше всех обстоятельств и человеческих мнений. Неужели это упование не откроет Не­бесных окон, и Господь не освятит в ответ елеем Божьей благо­дати жизнь такого человека, изливаясь на него ещё большим светом радости? «Свет сияет на праведника, и на правых серд­цем — веселие. Радуйтесь, праведные, о Господе и славьте память святыни Его» (Пс. 96:11,12).

Порой бывает так, что разум ещё не осознал, а ты уже ра­дуешься, потому что в твоем духе есть Он, как ответ, как обе­тование, как надёжная скала или крепость, как родник любви и источник другой жизни, словно некий дар, о котором сознание ещё не догадывается. Отсюда я прихожу к такому выводу: едва ли что-то ещё, кроме радости, может стать для нас главным по­казателем отсутствия греховного бремени, которое способно превратить любого рождённого свыше человека в ветхозавет­ного прихожанина, у которого молитва из новой небесной скинии Иисуса Христа по каким-то причинам вернулась в старую земную скинию со всеми присущими ей жертвами, обрядами и условностями.

Итак, столь необходимое освящение от Господа, к кото­рому должен стремиться всякий, делающий правду, мы, ока­зывается, можем получить, просто имея в своем сердце самую обычную искреннюю радость, будь то в молитве, или в обще­нии с людьми, или даже наедине с самим собой, настолько велика ценность состояния радостного сердца. И никакое другое со­стояние, кроме радости, не способно сохранить в нас ту непосредственную детскую близость с Господом, которая своим Давидовым ключом настежь открывает для Него двери нашего сердца, где бы мы ни были. Точно таким же образом и молитва как действие высво­бождает для нас освящение от Бога, если, конечно, мы прихо­дим к Богу с искренним сердцем и полною верою, постоянно молясь, как об этом говорит апостол Павел: «Непрестанно мо­литесь» (1 Фес. 5:17).